Открыть аварийный люк в полной темноте, угомонить пьяного пассажира, проследить, чтобы никто не остался голодным, и даже принять роды – все это должна уметь стюардесса. Одна из первых советских бортпроводниц Александра Сенькова рассказала корреспонденту «БелЧасу» о романтике и сложностях «небесной» профессии
Угроза с неба
«До 1943 года я жила с бабушкой и ее сыновьями, которые были ненамного старше меня, – рассказывает Александра Владимировна. – Голодное военное время. Мальчишки бегали по полю, лесу и собирали обломки сбитых партизанами самолетов. Потом прямо в хате, в жестяной печке, плавили алюминий, заливали металл в форму, из него получались чугуны, иногда дырявые. Их зачищали и меняли на продукты».
Чуть позже маленькой Шуре довелось увидеть настоящие самолеты – фашистские. Они летали очень низко над деревней. Чтобы спасти детей, женщины прятали их в лесу, среди кустов, накрывая белыми вязаными платками. «Потом уже, полетав на Ил-14, я поняла, что немцы нас видели, просто не трогали, – продолжает Александра Владимировна. – Когда закончилась война, семья вернулась в свою деревню, а на месте нашего дома – одна полуразрушенная печь. Жить негде. В то время власти вербовали людей на Южный Сахалин. Мы с родителями поехали, но прожили там недолго. Я окончила восемь классов, дальше за обучение нужно было платить. Мы вернулись в Минск. Там я поступила в Минский технологический техникум Белпромсовета».
В кабине пилотов Ил-14, 1961 год. Фото из личного архива Александры Сеньковой
Судьбоносная встреча
«После окончания техникума нужно было искать работу, – продолжает рассказ Александра Владимировна. – Но без прописки никуда не устроишься, а моя к тому времени истекла. Я пошла в Мингорсовет. В очереди на прием к чиновнику нужно было отстоять всю ночь. Ко мне подошел мужчина, представился Григорием Кочетковым, мы разговорились. Он оказался специалистом по управлению заруливанием на стоянки прибывающих самолетов Минского аэропорта. Напоследок мужчина сказал: «Если не уладишь проблему, приезжай в аэропорт».
В Мингорсовете девушке отказали, и она решила воспользоваться шансом. В аэропорту Шуру Сенькову встретил новый знакомый и привел ее на «смотрины» к командиру 104-го объединенного авиаотряда Дмитрию Глущенко. Девушка ему понравилась, осталось лишь пройти медицинскую летную комиссию.
Заключение медкомиссии Александра получила 6 февраля 1961 года. А уже на следующий день ее зачислили в штат Минского 104-го объединенного авиаотряда в качестве бортпроводника.
90 часов налета за 18 рабочих дней
«Как сейчас помню свой первый рейс – в Киев, Жуляны. Вечер. В небе – звезды, месяц, Млечный путь... Внизу, под крылом Ил-14 – панорама города и окрестностей. Передать эмоции, которые я тогда испытывала, очень сложно. Я забыла про все неприятности и страх первого полета и почувствовала себя счастливой», – рассказывает Александра Владимировна.
«В начале летной карьеры со мной приключился такой случай, – продолжает она. – Мы ждали вылета в московском аэропорту «Внуково». В самолете было очень холодно (машины подогревали только перед посадкой пассажиров), и я пошла погреться в аэровокзал. Возвращаюсь и не могу найти свой Ил-14. Все стоянки были буквально забиты самолетами, а они для меня, неопытной, на одно лицо. Бегала по аэродрому в поисках своего. К счастью, встретила нашего бортмеханика и задержки вылета удалось избежать».
За 18 рабочих дней первого месяца налет стюардессы составил 90 часов. Это была огромная нагрузка. Бортпроводники, толком не отдохнув, снова отправлялись в рейс.
«До появления Ту-124 самолеты не были оснащены микрофоном. Приходилось через каждые 3–4 ряда приветствовать пассажиров и повторять всю необходимую информацию под рев двигателей. Говорить при таком шуме было практически невозможно. Пассажиры многое не могли расслышать, переспрашивали, нервничали, – вспоминает Александра Сенькова. – На этом типе самолетов были сложности и с обеспечением бортовым питанием. Перед размещением пассажиров в салонах нужно было предложить им вешалки и помочь развесить одежду в гардеробе. Затем установить металлический столик в пазы подлокотников кресла каждого гостя. Тележек для развоза еды не было, все носили в руках. А обеспечить питанием нужно в среднем 100–113 человек. Плюс экипаж – 7–8. За время полета (час-полтора) нам необходимо было успеть накормить всех пассажиров. Экипаж кормили уже на стоянке. Они нас понимали».
Все трудности скрашивались приятными встречами. «Однажды мне довелось выполнять литерные рейсы с высокопоставленными пассажирами. Помню, как-то мы должны были встретить в Москве Петра Машерова, который возвращался из Франции. С нами летела его супруга. В полете из Москвы в Минск Петр Миронович подарил мне флакончик французских духов. Даже после того, как они закончились, я долго хранила пустой флакончик в память об этом замечательном человеке», – признается Александра Владимировна.
Стюардессы Олимпиада Пилипенко, Александра Сенькова, Фелициана Лукьянчикова.
Фото из личного архива Александры Сеньковой
В любой непредвиденной ситуации оставаться спокойной
«Однажды женщине на борту стало плохо, она находилась буквально при смерти, – рассказывает Александра Сенькова. – Пассажиры помогли перенести ее и положить в проходе салона. Врача на борту не было. Я принялась оказывать ей первую медицинскую помощь. Наш самолет пролетал над Литвой. Командир экипажа Виктор Портнев запросил посадку в Вильнюсе. Женщину удалось привести в чувство на борту. В аэропорту вызвали «скорую». Пока мы ее ждали, женщина схватила меня за руки и попросила: «Девочка, у тебя такие добрые глаза, ты не можешь оставить меня в чужом городе». По-человечески я ее понимала, но мне нужно было улетать... 8 июля 1961 года приказом командира 104-го объединенного отряда мне объявили благодарность за спасение жизни пассажира и оказание помощи в полете».
Бывали в работе стюардессы и ситуации на грани жизни и смерти. «По пути в Калининград двигатель нашего самолета отказал. Экипаж занервничал. Бортинженер постоянно выходил в салон и смотрел в иллюминатор. Мои вопросы оставлял без внимания. Почувствовав неладное, я поспешила отвлечь пассажиров, стала предлагать прохладительные напитки. Люди бросали на меня напряженные взгляды, но вопросов не задавали. Я же в то время была мыслями на земле, рядом с сыном, – делится переживаниями Александра Владимировна. – Позже узнала, что в полете отказал один из двигателей и приборы показывали неисправность второго. Мы вернулись на базу в Минск. Каким-то чудом приземлились. Неполадки были исправлены, и мы благополучно долетели до Калининграда. Я до сих пор благодарна пилотам, с которыми провела в небе более 20 лет. Их мужество, навыки и внимательность помогли нам избежать чрезвычайных происшествий».
Больше полувека в авиации
В мае 1970 года Александру Сенькову назначили инструктором бортпроводников. Служба тогда состояла из трех групп по 30 человек. В обязанности инструктора входили обучение и контроль бортпроводников на земле и в полете. Кроме того, он нес ответственность за дисциплину в своей группе. В 1981 году Александре Сеньковой предложили должность старшего инструктора по учебно-методической и воспитательной работе, но девушке было трудно расстаться с небом. Тогда командир объединенного 104-го авиаотряда Александр Заикин внес в ее летную книжку запись, разрешающую выполнять полеты в целях проверки.
В 1994 году Александра Владимировна стала начальником службы сервиса в Белорусском объединении гражданской авиации «Белавиа». В 1996-м в связи с реорганизацией объединения она была назначена начальником службы бортпроводников авиакомпании «Белавиа». Спустя два года перешла на должность начальника службы сервиса в «ТехАвиаСервис», но авиакомпания просуществовала недолго. «В 2001 году, тогда мне было 63, меня пригласили в Национальный аэропорт «Минск» начальником службы общественного питания. Затем я работала ведущим специалистом по маркетингу в коммерческом отделе аэропорта. Последняя должность в «Минск-2» – начальник производства в службе кейтеринга. В 2008 году меня наградили Почетной грамотой Совета Министров», – добавляет Александра Сенькова. В общей сложности она проработала в гражданской авиации 52 года.
«Стюардесса – романтичная, неземная профессия, далекая от тяжелой реальности. Так думают люди, не связанные с авиацией. Наша работа так же серьезна и нелегка, как и многие другие. Мы подолгу не бывали дома, не видели своих родных. Мой сын, как и дети большинства стюардесс, был обделен маминым вниманием. Его часто приходилось оставлять одного. Из других аэропортов и в случаях задержек вылета я общалась с ним по телефону. Мальчик рос очень самостоятельным, хорошо учился. Он окончил школу с золотой медалью. С сыном мне повезло, он меня всегда понимал. Все, что я ему недодала, стараюсь дать внучке Александре, которая пошла по моим стопам и с 2009 года работает стюардессой в авиакомпании «Белавиа», – рассказывает Александра Владимировна.
«Несмотря на все трудности, я не представляю себя в другой профессии, – говорит Александра Сенькова. – И если бы не годы, то с удовольствием бы снова отправилась в рейс».
